Меню
  • Организация
  • Проекты
  • Кухня
  • Туризм
  • Контакты
  • Услуги
  • Мордва и Россия Статья Сахарова и Юрченкова

    Статья опубликована в издании: Любимая Русь и Мордва. Выставка архивных документов, музейных экспонатов и редких изданий, посвященная 1000-летию единения мордовского народа с народами Российского государства. Иллюстрированный каталог выставки. 31 мая – 30 июня 2011 года Выставочный зал федеральных государственных архивов (г. Москва, ул. Большая Пироговская, д. 17). – Саранск, 2011. С. 10-16.

    А. Н. Сахаров

    член-корреспондент РАН

    В. А. Юрченков

    доктор исторических наук, профессор

    Мордва и Россия

    В истории народов России особую роль сыграл Волжский путь – ось Восточной Европы, торгово-политическая жемчужина средневековья. Его проблема – это проблема не только торговли, не только развития экономики, связей, но проблема и цивилизационная, этническая, политическая, это проблема возвышения и падения государств, счастья и несчастья народов, их драматическая история. Русь достаточно рано начала ожесточенную борьбу за контроль над Волжским путем, в ходе которой пришла во взаимодействие с мордвой – одним из древнейших автохтонных народов России.

    По археологическим данным как самостоятельный этнос мордва сформировалась в III – IV вв. н.э. Древнемордовские племена занимали обширную территорию от Нижегородского правобережья Волги на севере до верховьев Суры и Мокши – на юге. В VI в. мордва («mordens») уже упоминается в «Getice» Иордана. В IX в. о стране Мордия писал византийский император Константин Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей». В конце I тыс. н.э. на мордовских землях появились первые славянские поселенцы, о чем свидетельствуют в частности захоронения славян в мордовских могильниках на р. Цне, левом притоке Мокши. Как отмечал известный археолог А. П. Смирнов, «в X – XI вв. н.э. славянская струя проникает в гущу мордовского населения. Здесь мы видим картину мирного внедрения одних племен в среду других»1. С ним согласен и академик Б. А. Рыбаков, который подчеркивал, что «на Оку проникали не только русские вещи, но и русские люди»2. Одновременно со стихийной колонизацией края русскими людьми князья стремятся пробиться к Волге. Русские клинья вторгались где насильственно, где мирно, в земли мордвы, и уже здесь завязывались определенные узлы, как дружеских связей, так и противоречий, которые привели в дальнейшем к драматическим последствиям в судьбе как русского, так и мордовского народов.

    О тесных отношениях славянских и мордовских племен в процессе государственного строительства накоплен достаточно обширный материал. Они проанализированы в исследованиях археологов Б. А. Рыбакова, П. Н. Третьякова, А. П. Смирнова, П. Д. Степанова, А. Е. Алиховой, М. Ф. Жиганова и др. О близких мордовско-славянских связях свидетельствуют работы лингвистов: академика А. А. Шахматова, финно-угроведов Д. В. Бубриха, М. Н. Коляденкова, Н. Ф. Цыганова и др.

    В ходе взаимодействия с мордовскими племенами Древняя Русь столкнулась с Хазарским каганатом и Волжской Булгарией. Борьба с ними обостряется на рубеже I – II тыс.н.э. Одновременно ускоряется процесс славянизации Среднего Поволжья, в том числе и земель, заселенных мордвой. Походы князя Святослава (964–966 гг.) привели к освобождению мордовских земель из-под хазарского владычества, они изменили геополитическую обстановку в Восточной Европе в интересах народов, проживающих на Оке и Волге. Проходя через данную территорию, Святослав организовал управление в регионе на основе договора с местным населением3. По всей видимости, в его результате мордовские племена получили в державе Рюриковичей статус, чем-то напоминающий статус конфедератов в Римской империи, и полноценные условия для этнокультурного и экономического развития.

    Об изменении ситуации в мордовском крае свидетельствуют и многочисленные археологические материалы. Из мордовского Кельгининского могильника происходят металлические подвески с княжеским знаком Вышеслава Владимировича (старшего сына Владимира Святославича), занимавшего новгородский стол с конца 980-х гг. до 1010 г.4 Подобные подвески являлись своего рода верительными грамотами, выдававшимися княжеским должностным лицам5, что позволяет говорить о нахождении западных районов мордовского края в сфере интересов русской княжеской администрации. Подобное было возможно только в условиях княжеской юрисдикции на этих территориях.

    Об активной политике русских князей в мордовских землях в X – XI вв. свидетельствует и распространение в этом крае предметов русского дружинного вооружения, в том числе двулезвийных каролингских мечей6. Находки такого оружия на периферии Древней Руси связаны с начавшимся процессом феодального освоения племенных земель.

    По мнению В. О. Ключевского, взаимодействие славянских и финно-угорских племен носило исключительно мирный характер. Напротив, по его мнению, имело место взаимообагощение культур: «Мордовские праздники, большие моляны приурочивались к русским народным или церковным празднествам… В молитвы, обращенные к мордовским богам, … по мере усвоения русского языка вставлялись русские слова»7. В свою очередь при проведении религиозной реформы князя Владимира (около 980 г.) в святилище Руси появляется богиня Мокошь, связанная с мордвой8.

    Усиление влияния Древней Руси в мордовском крае происходило вместе с проникновением в регион христианства. К XI – XII вв. относятся обнаруженные в мордовских археологических памятниках металлические крестики и иконки с изображениями Богоматери с младенцем, святых Бориса и Глеба и т.п.9

    Лаврентьевская летопись упоминает мордву в числе народов, плативших дань великому киевскому князю: «...На Белеозере седять весь, а на Ростовьском озере меря, а на Клещине озере меря же; по Оце реце, где потече в Волгу, мурома язык свой, и черемиси свой язык, мордва свой язык... А се суть инии языци, иже дань дають руси: чюдь, меря, весь, мурома, черемись, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норова, либь; си суть свой язык имуще, от колена Афетова, иже живуть в странах полунощных...»10. Ему вторит автор «Слово о погибели Русской земли» (начало ХIII в.): «...от моря до болгар (камских), от болгар до буртас, от буртас до черемис, от черемис до мордвы, то все покорено было богом християнскому языку, языческие страны, великому князю Всеволоду, отцу его Юрью, князю Киевскому, Мономаху... Буртасы, черемисы, вяда и мордва бортничали на великого князя Владимира»11. Причем стоит обратить внимание на то, что им дается четкая хронологическая привязка существования мордовского народа в составе Руси – время княжения Владимира Мономаха, Юрия Долгорукого и Всеволода Большое Гнездо.

    Даннические отношения в древности и средневековье можно трактовать как внутригосударственные категории. На выплате дани строили свои отношения с государством не только финно-угорские (чюдь, меря, весь, мурома, мордва), но и славянские племена (кривичи, вятичи, древляне и т.д.).

    Концом XII – началом XIII вв. датируется усиление противостояния русских княжеств и Волжской Булгарии, в ходе которого русские дружины неоднократно совершали походы против булгар. Причем местом их сбора выступало устье Оки – исконные мордовские земли. В 1221 г. на этом месте был основан Нижний Новгород: «...Тогда же князь велики Юрьи Всеволдович заложи град на усть Окы и нарече и Новгород Нижний»12. Его строительство увенчало княжескую экспансию в регион, был создан форпост усиления великокняжеской власти в мордовском крае. Этим же временем датируется появление для обозначения мордовских земель в русских летописях терминов «Пургасова Русь»13, «Пургасова волость». Их употребление весьма значимо, поскольку русские летописцы «волостью» обычно называли княжеский удел с привычной для них системой управления, повинностями населения, политической и экономической структурой. Кроме того, термин «Русь» свидетельствует об интегрированности этих территорий в систему русских княжеств и наличии существенного русского населения.

    На мордовских землях формируется «буферная зона», постоянно меняющаяся, колеблющаяся под влиянием серьезных противоречий между русскими княжествами и Волжской Булгарией. Однако она являлась абсолютной исторически самодостаточной величиной. «Буферная зона» – это народы, этнические конгломераты, которые имеют свою историю, свою судьбу. Однако существование «буферной зоны» не снимало противоречий, в основе которых лежали интересы народов, связанных с Волжским путем. В дальнейшем все это привело к фантастическому успеху монгольского нашествия Батухана в Поволжье и русские земли в 1237 г.

    Мордва оказала героическое сопротивление монгольским завоевателям, не раз поднимала восстания против них, отвлекая на себя немалые силы ханов. Бату приходилось организовывать мощные карательные отряды, которые огнем и мечом подавляли эти восстания. Как отмечает исследователь военной истории русского средневековья В. В. Каргалов, в 1239 г. «мордовские племена, завоеванные два года назад, восстали, и большое ордынское войско, возглавленное сразу четырьмя ханами-чингисидами, двинулось из половецких степей на северо-восток»14. Лаврентьевская летопись сообщает под этим годом, что «на зиму... взяша татарове Мордовскую землю и Муром пожгоша, и по Клязьме воеваша, и град... Гороховець пожгоша, и сами идоша в станы своя»15. Отличительной чертой восстания 1239 г. было то, что охватило не только мордовские земли, но и соседние русские города по Оке и Клязьме.

    Примечателен следующий факт. Со времени нашествия монголо-татар русские летописцы рассматривают «мордву» (чаще всего в географическом смысле) в одном ряду с русскими землями. Такого характера, в частности, известие о походе татарского князя Елортая, который «приходи ратью на Рязань, воева Рязань, Муром, Мордву и много зла сотвориша, идоша восвояси»16. Это нельзя считать случайным: в русских летописях обозначается четкое представление о единстве мордовских и русских земель. В рассказе летописца отсутствует их противопоставление.

    Монгольское нашествие замедлило, но не приостановило процесса интеграции мордовских земель в русские княжества, ставшие впоследствии ядром Русского государства.

    Письменные источники показывают, что уже к началу XIV в. в состав Нижегородского княжества входит часть северных мордовских земель. Русские поселения появляются на юге и востоке от Нижнего Новгорода, по нижнему течению Суры. В 1328 г. нижегородский князь Константин Васильевич разрешил «русским людям селиться на Оке, Волге, Кудьме и на мордовских жилищах, где кто похощет»17. Во второй половине XIV в. в его составе было уже все нижнее течение Суры. В 1372 г. на левом берегу ее построен русский город Курмыш. Нижегородский князь Борис Константинович, судя по документам, относящимся к концу XIV в., считал себя полновластным хозяином всего течения реки. Он жалует Спасский и Благовещенский монастыри «рыбными ловлями» по Суре, со всеми «падучими реками» и «бобровыми гонами»18.

    В летописях конца XIV и начала XV в. часто упоминаются Засурье и Запьянье. По всем этим районам в 1401 г. свободно, как по своей земле, прошел отряд московского великого князя Василия I, возглавляемый Иваном Удой и Федором Глебовичем, отправленный в погоню за татарским отрядом, выкравшим жену бывшего нижегородского князя Семена Дмитриевича княгиню Александру, родную сестру московского князя19. По заключению В.А. Кучкина, в составе Нижегородского княжества уже в 60-е гг. XIV в. значатся значительные районы междуречья Оки, Волги и Суры, включая нижнее течение р. Алатырь20.

    За мордовские земли в Мещере вели борьбу Московское и Рязанское княжества. Уже в середине XIV в. часть мордвы, заселявшая мещерские места, оказалась под властью московских князей в связи с их покупкой у крещенного татарского князя Александра Уковича; другая часть мордвы просто была отнята у татар21. Из договорной грамоты великого князя Дмитрия Ивановича Донского с великим князем рязанским Олегом Ивановичем от 1382 г. явствует, что купленная московским князем Мещера, как было при Александре Уковиче, должна была принадлежать великому князю Дмитрию, «а князю великому Олегу не вступатися по тот разъезд. А что татарская места отоимал князь великий Дмитрий Иванович за себя от татар до сего до нашего заключения, та места князю великому Дмитрию, а что князь великий Олег отоимал татарская от до толе им, а то князю великому Олегу та места»22. По договору 1382 г. мордовские места «…по реке по Тцне, от усть Тцны вверх по Тцне, что на Московской стороне Тцсны» отошли к Москве, «…а что на Рязанской стороне, а то к Рязани»23.

    Из договора 1402 г. московского великого князя Василия Дмитриевича с великим князем рязанским Федором Ольговичем, подтверждающего договор 1382 г., следует, что в договоре 1382 г. речь шла о татарских и мордовских местах в Мещерской земле, расположенной по Оке, Цне и заселенной по преимуществу мордвой-мокшей24. По всей видимости, эта часть мордвы оказалась под властью московских и рязанских князей в период междоусобицы в Орде, происходившей в 1359-1379 гг.

    Великому московскому князю принадлежала северо-восточная часть Мещеры, т. е. область, граничащая с Нижегородским княжеством, входящая ныне в западные районы Республики Мордовия. Рязанские князья в договорах с московскими подчеркивали право последних распоряжаться Мещерой. Они брали на себя обязательства не принимать бежавших из Мещеры и сразу же выдавать их московской стороне. Так, в договоре от 1434 г. великих князей московского Юрия Дмитриевича и рязанского Ивана Федоровича говорится: «А князи мещерьские не имут тобе, великому князю, правити, и мне их не примати, ни вотчине ми в своеи их не держати, ни моим бояром, а и добывати ми их тобе без хитрости, по тому целованью»25. Часть Мещеры была передана во владение татарским (из рода царевича Касима и других татарских княжеских родов) и мордовским (из рода Мокшазаровых, Мокшабаевых и др.) князьям.

    Вслед за мордвой-мокшей, жившей в бассейнах нижнего течения Мокши и Цны, в состав Московского великого княжества вошла та часть мордвы-эрзи, которая раньше находилась в пределах Нижегородского и Муромского княжеств. В 1392 г. великий князь московский Василий Дмитриевич, бывший в Орде, воспользовавшись денежными затруднениями Тохтамыша, купил ярлык у него на владения Нижегородским и Муромским княжествами. В связи с приобретением прав на владения этими княжествами Москвою мордовское население, «что к Мурому потягло», а также мордовское население, жившее по Кудьме, Пьяне, Теше, вошло в состав Московского великого княжества.

    С переходом в состав Московского великого княжества (частично и Рязанского) мордовское население, освободившееся из-под власти золотоордынских ханов, вместе с русским населением принимает участие в борьбе с Золотой Ордой. Об этой совместной борьбе русского и мордовского населения с татарскими феодалами сообщается в русских летописях. В 1444 г. золотоордынский царевич Мустафа совершил поход на Рязанское княжество, учинив тяжелое разорение последнему. Татары пытались зимовать в самой Рязани. Против Мустафы великий князь московский послал войско с воеводами Василием Оболенским и Андреем Голятовым, с войсками московскими была и «мордва на ртаж (лыжах), с сулицами, рогатинами и с саблями». Под ударами соединенных сил Рязанского и Московского княжеств, в котором принимали активное участие мордва, татары были разгромлены. В сражении погибли царевич Мустафа и татарские князья.

    С включением Нижегородского княжества в состав Московского княжества земли мордвы по реке Суре до границ чувашских земель стали и частью области московского патриарха. Границей Московской и Казанской епархий во все времена являлась река Сура. Один из исследователей этого вопроса И.М. Покровский утверждал, что «юго-западные пределы Казанской епархии не заходили за реку Суру и были очень устойчивы».

    С окончательным разгромом Золотой Орды Русь особое внимание обратила на укрепление своих восточных границ, которым стало угрожать Казанское ханство созданное на обломках Золотой Орды. По свидетельству многих письменных источников, географических карт, к середине 80-х гг. XV в. эта граница окончательно устанавливается по нижнему и среднему течению реки Суры до границы чувашских земель. Юго-восточная граница Российского государства стала проходить по линии: среднее течение Суры – среднее течение Мокши и Цны.

    С образованием в XV веке Казанского ханства земли мордвы, в отличие от земель мари, чуваш, башкир и других народов Поволжья и Приуралья, не вошли в его состав. К этому времени мордовские и мишаротатарские князья стали вассалами московских великих князей, а мордовские земли уже не входили в состав каких-либо татарских политических образований. Четко определилась их неразрывная связь с русскими территориями. Мордва окончательно включилась в сферу политического, экономического и торгового влияния Московской Руси. В духовной грамоте Ивана III от 1504 г. мордовское Поволжье представлено как географическая область давно функционирующая в составе Российского государства: «...Благословляю сына своего старейшего Василья своею отчиною великими княжествы, чем мя благословил отец мой, и что ми дал бог... Да сыну же своему Василью даю... Новгород Нижней с волостъми, и с путьми, и з селы, и со всеми пошлинами, и с мордвамя, и с черемисою, что к Новугороду потягло... Да ему ж даю город Муром с волостьми, и с путьми, и з селы, и со всеми пошлинами, и с мордвами, и с черемисою, что к Мурому потягло; да Мещера с волостьми, и з селы и со всем, что к ней потягло, и с Кошковым; да князи мордовские все и з своими отчинами сыну же моему Василью...»26.

    Мордовский народ принимал активное участие в казанских походах Ивана IV 1548 и 1549 - 1550 гг., результатом которых было основание города-крепости Свияжска - важного стратегического пункта для дальнейших наступательных действий русских войск на Казань и важнейшим центром Российского государства в Среднем Поволжье, около которого объединялись мордва, чуваши, марийцы, освободившиеся из-под ханской власти. Укрепление позиций русских войск на Средней Волге играло особую роль в дальнейшей жизни народов этого района. Они оказывают всемерную поддержку московскому правительству в борьбе с казанскими ханами. Как свидетельствует «Степенная книга», они снабжали продуктами и материалами строителей Свияжска, хотя их никто к этому не обязывал, активно участвовали в военных действиях против Казанского ханства. Летом 1551 г. во исполнение жалованной грамоты Ивана IV поволжские народы, в том числе и мордва, принимают присягу на верность русскому царю.

    Сегодня в условиях формирующегося гражданского общества, в условиях нарастающего демократизма можно с полной ответственностью решать многие из острейших вопросов истории Поволжья, свидетельством чему является разработка проблемы единения мордовского народа с народами Российского государства. Конечно, необходимо иметь в виду, что существует русский патриотизм, существует мордовский патриотизм, существует татарский патриотизм, но этот патриотизм в условиях гражданского общества неизменно должен и будет наполняться демократическим общероссийским содержанием, основанном, в том числе и на уважении к истории и традициям всех народов России.


    1 Смирнов, А. П. Очерки древней и средневековой истории народов Средне-го Поволжья и Прикамья / А. П. Смирнов.// Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1952. № 28. С. 154.

    2 Рыбаков, Б. А. Проблема образования древнерусской народности./ Б. А. Рыбаков. // Вопросы истории. 1952. № 9. С. 61.

    3 Сахаров, А. Н. Дипломатия Святослава./ А. Н. Сахаров. М., 1982. С. 100.

    4 Беговаткин, А. А. Подвески со знаками Рюриковичей из Кельгининского могильника в Мордовии./ А. А. Беговаткин, В. И. Вихляев. // Краеведческие записки. Саранск, 2004. С. 6-11.

    5 Рыбаков, Б. А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси X – XII вв. / Б. А. Рыбаков. // Советская археология. М.-Л., 1940. Т. VI. С. 239.

    6 Шитов, В. Н. Мечи X – XI вв. на территории Мордовии. /В. Н. Шитов. // Историко-археологическое изучение Поволжья. Йошкар-Ола, 1974. С. 44-49.

    7 Ключевский, В. О. Сочинения в 9-ти т. / В. О. Ключевский. М.: Мысль, 1987. Т. 1. С. 307

    8 Ильинский, Г. Из истории древнеславянских языческих верований./ Г. Ильинский. // Известия ОАИЭ. Казань, 1929. Т. 34. Вып. 3-4. С. 8-9.

    9 Мартьянов, В. Н. Арзамасская мордва в I – начале II тысячелетия./ В. Н. Мартьянов. Арзамас, 2001. С. 36-37.

    10 Полное собрание русских летописей. Т. I. Лаврентьевская летопись. Вып. 1. М., 1926. С. 10, 11.

    11 Изборник. М., 1969. С. 326.

    12 Полное собрание русских летописей. Т. XXV. Московский летописный свод. М.-Л., 1949. С. 118.

    13 Там же. С. 123.

    14 Каргалов, В. В. Конец ордынского ига./ В. В. Каргалов. М., 1980. С. 16.

    15 Полное собрание русских летописей. Т. I. Лаврентьевская летопись. Вып. 2. 1927. С. 470.

    16 Документы и материалы по истории Мордовской АССР. Т. 1. Саранск, 1940. С. 126.

    17 Нижегородский летописец. Нижний Новгород, 1886. С. 2-3.

    18 Акты Археографической комиссии. СПб., 1836. Т. 1. С. 7.

    19 Полное собрание русских летописей. Т. XXV. Московский летописный свод к. XV в. М.-Л., 1949. С. 231.

    20 Кучкин, В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. / В. А. Кучкин. М., 1984. С. 224.

    21 Сафаргалиев, М. Г. Присоединение мордвы к русскому централизованно-му государству./ М. Г. Сафаргалиев. // Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1965. Вып. 27. С. 3.

    22 Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.-Л., 1950. С. 29-30.

    23 Там же. С. 29.

    24 Там же. С. 52-55.

    25 Там же. С. 85.

    26 Там же. С. 353, 357.